Материал из рубрики: "Из истории тыла" Субординация в силовых ведомствах предполагает определённую меру ответственности, возлагаемую служебными обязанностями. Персональное звание, информацию о котором содержит в себе символика погон, строго разграничивает должностные полномочия. И чем они выше, тем более сложная задача ложится на плечи их обладателя. Погоны – это свидетельство личной ответственности и профессиональной зрелости каждого. Вспомним их историю – долгую, порою, грустную, и не лишённую умеренного пафоса в наши дни. Они были введены ещё в армии Петра I и использовались только как практическая часть солдатского мундира – для удержания на плече тяжёлой патронной сумки и предохранения форменного сукна от трения о ружейный ремень. Офицерский костюм вместо погон был украшен галунным шитьём, по богатству которого определяли место военнослужащего в служебной иерархии. В XIX веке погоны окончательно обретают функцию знаков различия в вооружённых силах. На погонах нижних чинов появляются галунные или басонные лычки. Офицерские эполеты и погоны украсили пятиконечные звёздочки. Во второй половине века эполет становится атрибутом парадного костюма, погон же отныне – предмет и повседневной формы. В начале XX века погоны в совокупности с мундиром были идивидуальны для каждой воинской части и давали основную информацию об офицере – род оружия, полковая принадлежность, чин и даже приближённость ко двору. Именно по погонам – основным знакам различия – идентифицировали офицера как представителя командного состава в армии и высшего сословия в обществе – дворянина. В разное время представителям различных ведомств государственной службы, в том числе и полиции, были присвоены погоны. Но ни в одной из них не было такого глубокого почитания этого элемента форменного костюма, как в армии. Символический смысл погон, воплотивший в себе понятие офицерского достоинства, закладывался с детства в сознание воспитанников кадетских учебных заведений. В этом отношении показателен эпизод, произошедший на одной из улиц Петербурга. Великий князь Михаил Павлович оказался свидетелем встречи двух родственников – прапорщика и кадета. Последний, согласно уставу, стал снимать перед офицером свой головной убор, но прапорщик покровительственно запротестовал: «Накройтесь!» – «Как накройтесь?! – гневно воскликнул Великий князь. – Разве он тебе отдаёт честь? Вот чему он отдаёт честь!» И указал на эполеты прапорщика, после чего отправил их незадачливого обладателя под арест. Уже в младших классах военных гимназий и кадетских корпусов в системе наказаний за провинности использовалась такая форма, как лишение погон. Оно проводилось в присутствии не только офицеров-воспитателей, но и однокашников нарушителя дисциплины. Подобная акция рассматривалась как наиболее строгая, потому что внешний вид воспитанника ежеминутно напоминал о его ущербности в кругу себе подобных и ассоциировался с исключением из воинского звания. После этого, как правило, все помыслы провинившегося были направлены на то, чтобы вернуть как можно скорее заветные знаки различия. «При первом же знакомстве с полком, – вспоминал офицер лейб-гвардии кирасирского Её Величества полка Владимир Трубецкой, – старший по должности офицер приватно и очень жёстко предупредил молодых сослуживцев: «Господа, кирасирский полк оказал вам великую честь, приняв вас офицерами в свою среду. Вчера вы надели офицерские погоны кирасирского полка. Я – ваш старший полковник – требую от вас, чтобы, где бы вы ни находились, вы ни на минуту не забывали, что у вас на плечах офицерские знаки нашего полка… Эти погоны обязывают всякого, кто имеет честь их носить, к достойным поступкам, порядочности и приличию. Помните, что в глазах общества и света всякий ваш неблаговидный поступок или жест будет приписан не столько вашей личности, сколько всему полку, потому что полк, принявший в свою среду офицера, тем самым гарантирует его порядочность и воспитанность. Офицера, не умеющего ограждать своё достоинство и достоинство полка, офицера, не умеющего держать себя, полк не потерпит в своей среде…». Традиционное значение погон было настолько велико и всеобъемлюще, что внешний акт лишения офицерского звания выражался в срывании погон с плеч того, кто своим поведением обесчестил их. Во время Гражданской войны у белогвардейских офицеров, попавших в плен, срывали погоны, желая тем самым унизить их. Именно в этот период в революционной фразеологии получает хождение термин «золотопогонники», обозначающий презрительное прозвище всех офицеров. Погоны могли стать добрым подарком молодому офицеру и символическим пожеланием дальнейших успехов в службе, если их дарили однополчане. «После присвоения очередного звания, по обычаю, заведённому в кавалергардском полку, я получил от полковых товарищей подарок – новые штаб-ротмистрские погоны», – вспоминал русский и советский военный деятель генерал Алексей Игнатьев. Такой же подарок получил от сослуживцев участник Первой мировой войны генерал от инфантерии Николай Епанчин после присвоения ему очередного звания и зачисления в свиту императора. Это были эполеты с царскими вензелями и аксельбанты – знак внимания, которым он был очень тронут. Казакам, чей смысл жизни заключался в государственной военной службе, после её окончания разрешалось носить офицерские погоны пожизненно. В то же время в рядах белогвардейских частей значение погон как символа вооружённой борьбы против Советской власти возросло ещё больше. По воспоминаниям кадрового русского офицера участника белого движения Эраста Гиацинтова, его однополчане по боям Гражданской войны вместо прежних галунных погон использовали матерчатые, цветные. Причём их носили только старые добровольцы, испытанные в боях. Новички ещё должны были заслужить эту честь. Так через форменные знаки различия проводилась в жизнь идея бескомпромиссной борьбы за возрождение прежней России. В царской полиции погоны то вводились, то упразднялись. Но в 1903 году была проведена очередная реформа форменного обмундирования гражданских ведомств, в проектном задании которого содержалось указание на то, что продольные погоны разрешается использовать только в форменной одежде тех должностных лиц, которым «приходится непосредственно распоряжаться и вообще исполнять обязанности службы среди малограмотных слоёв населения». То есть традиционные знаки различия были сохранены в форменной одежде полиции. C 1722 года в России существовал «Табель о рангах» – регламент прохождения службы чиновным людом, как на гражданском, так и на военном поприще, предусматривавший систему чинов от 14-го до 1-го классов. Значение чина в российском обществе на рубеже XX-го столетия очень ёмко выразил Антон Чехов в ироничной фразе одного из героев своего произведения: «Мужчина состоит из мужа и чина». Большинству начальствующего состава полиции имперской России присваивались статские (гражданские) чины, каждый из которых по закону соответствовал определённому воинскому званию. При этом, в отличие от советской милиции, они не являлись специальными званиями и при переходе из одного ведомства в другое сохранялись за их обладателями. Что же касается нижних чинов полиции, то они не входили в перечень «Табели о рангах» и за ними сохранялся тот чин, который они носили в армии. При этом им ещё присваивалось и полицейское звание. Так, рядовые и ефрейторы становились городовыми низшего оклада, младшие унтер- офицеры – городовыми среднего оклада, а старшие унтер-офицеры – городовыми старшего оклада. Воинский чин обозначался лычками, а полицейское звание – гомбочками, то есть форменными витыми шнурами с литыми посеребрёнными и гравированными кольцами. Символика полицейских погон также отличалась от армейских. Звёзды на них располагались исключительно вдоль просветов, погоны были несколько уже армейских и абсолютно одинаковы для всех подразделений общей полиции. С крушением самодержавия в первую очередь подверглась уничтожению символика поверженной власти. Поскольку форменную одежду невозможно было ликвидировать целиком, устраняли государственные символы, присутствующие на ней. Погоны, как знак социального неравенства и олицетворение охранных структур самодержавия – с коронами, вензелями и прочей атрибутикой, лишили права на существование в первую очередь. Возращение к традиционным знакам различия службы правопорядка состоялось спустя четверть века. В январе 1943 года в Красной Армии и на флоте были введены погоны для всех категорий военнослужащих. А 18 февраля того же года приказом наркома внутренних дел их ввели и в Рабоче-крестьянской милиции. Именно эти – серебристые с синим кантом – погоны носили герои культового советского фильма «Место встречи изменить нельзя». В то же время была произведена унификация специальных званий, которые стали идентичны армейским. Впервые вводятся звания «полковник милиции» и «подполковник милиции». «Сержант милиции» из среднего начальствующего состава переводится в младший. А представители высшего руководства органов правопорядка получили персональные звания с отголоском первых лет революции – комиссаров милиции от 3-го до 1-го рангов. В 1973 году их преобразовали в генеральские, действующие и поныне. Высокий символический смысл и в наши дни хранит в себе форменный костюм, мобилизуя сотрудника полиции к исполнению служебного долга. Мерилом же его личного вклада и пройденного пути за годы пребывания в рядах правоохранителей являются погоны. Валентин РОСТОВСКИЙ