Заметки о восстановительной медиации как социальной инженерии

Р.Р. МАКСУДОВ,
председатель Всероссийской ассоциации восстановительной медиации, президент Центра «Судебно-правовая реформа», Москва     

Будь, как огонь, горяч, будь, как вода, прозрачен,

Не становись, как пыль, покорен всем ветрам.

Омар Хайям

Данные заметки – итог пятилетних размышлений в области проблем методического описания практики восстановительной медиации. Не ограничиваясь работой с криминальными ситуациями, практика восстановительной медиации расширила свои границы. Специалисты в области восстановительного правосудия работают также с соседскими спорами, групповыми и семейными конфликтами. Здесь важно ответить на вопросы, в чем состоит специфика восстановительной медиации в работе с такого рода конфликтами и что отличает ее в концептуальном смысле от практик классической медиации (медиации как разрешения споров).
Для меня также важно определение восстановительной медиации как предмета исследования. Чем является восстановительная медиация как определенная отрасль деятельности? В каком направлении может вестись исследование такого рода деятельности? Ответам на данные вопросы и посвящены эти заметки.
Сегодня мы имеем дело с феноменами социальной инженерии, существующими в мире в форме социальных движений [1]. Социальная инженерия в первую очередь характеризуется тем, что является связью «искусственных» (идеалы, проекты, ценности, являющиеся источником инновационных проектов и программ) и «естественных» (препятствия и трансформация, что меняет первоначально заданные идеалы в процессе их институционализации) процессов [2]. Реализуясь и постепенно институционализируясь, новая практика может становиться предметом анализа и исследований. Методологически уместно здесь использовать понятие «оестествление» – когда то, что прежде существовало в рамках проектов и программ, становится «естественным» или функционирующим и воспроизводящимся. Специфика инженерного подхода как деятельности, на мой взгляд, требует определения следующих понятий:
·                о социокультурном разрыве в обществе, задающем идеалы для проектирования инновационной деятельности;
·                о способах преодоления данного разрыва в рамках деятельности медиатора;
·                о деятельности, обеспечивающей институционализацию в рамках организационного управления.
Понятия второго и третьего уровней создают основу для конструирования прикладных предметов исследования.
В данных заметках рассматриваются понятия второго уровня. Но сами по себе выделенные и даже описанные процессы деятельности медиатора не могут претендовать на целостность инженерного предмета. Данные исследования должны быть соорганизованы в комплексном знании с описанием, задающем ту или иную форму организации, в которой действуют ведущие восстановительных программ. Форма организации показывает влияние управленческих способов работы и технологий и тем самым задает специфику работы ведущих в той или иной сфере или территории. В связи с этим важно рассмотреть управленческие способы, обеспечивающие институционализацию практики восстановительной медиации, но это не является предметом размышлений в данной статье.
Восстановительная медиация своим источником имеет концепцию восстановительного правосудия. Восстановительное правосудие – подход к реагированию на криминальные ситуации. Данное реагирование предполагает, прежде всего, рассмотрение возможностей заглаживания вреда, наступившего в ходе криминальной ситуации. Это может быть в форме извинений, возмещения материального, эмоционально-психологического (морального) и иного ущерба, нанесенного жертве, сообществу и обществу, налаживания взаимопонимания и восстановления отношений сторон, содействия реабилитации и ресоциализации правонарушителя и исцелению жертв правонарушения, а также может выражаться в осознании и искуплении вины самим правонарушителем.
С 1997 г. в России реализуется практика восстановительного правосудия в форме проведения программ примирения потерпевшего и обвиняемого (подсудимого). Сейчас программы примирения стали проводиться для разрешения семейных и школьных конфликтов, что требует разработки новых методик. Данные методики должны опираться на соответствующие понятия, в рамках которых могут разворачиваться технологии проведения восстановительных программ.  
Одно из самых важных понятий, которое было разработано для восстановительной медиации благодаря Нильсу Кристи, – это понятие «деперсонализация социальной жизни». Нильс Кристи раскрывает изменения в социальной жизни, ведущие к деперсонализации: «Я имею в виду два типа сегментации, отчетливо видимых в высокоразвитых промышленных обществах. Первый – это сегментация в пространстве. Мы функционируем каждый день, мигрируя между группами людей, не нуждающихся ни в какой связи между собой, кроме как через того, кто между ними перемещается. Так что мы часто знаем своих сотрудников только как сотрудников, соседей только как соседей, членов лыжной команды только как членов лыжной команды. Мы знаем их только в определенных ролях, а не как личности в целом. Эта ситуация усугубляется еще и высокой степенью разделения труда, принятого нами… Второй тип сегментации имеет отношение к тому, что я люблю называть нашим восстановлением кастового общества. Я не говорю “классового общества”, хотя есть четкие тенденция движения в этом направлении. Однако в данном случае элементы касты я считаю более важными. Я имею виду сегментацию, основанную на биологических признаках, таких как пол, цвет кожи, физические увечья или количество зим, минувших со дня рождения… Сегментация в соответствии с пространством и кастовыми признаками имеет несколько последствий. Первое и самое главное – она ведет к деперсонализации социальной жизни. Люди в меньшей степени связаны между собой в замкнутых социальных структурах, где они имеют дело со всеми значимыми ролями других значимых людей. Это создает ситуацию, когда количество информации друг о друге ограничено. Мы действительно знаем меньше о других людях и обладаем ограниченными возможностями как для понимания, так и для предсказания их поведения. Если возникает конфликт, мы в меньшей степени способны справиться с ним. Не только профессионалы способны и готовы отобрать конфликты, мы сами готовы их отдать» [3].
Это значит, что мы имеем дело с мощными дефицитами в социальном взаимодействии. Важнейшим дефицитом в этом плане являются обезличенность человеческих контактов (деперсонализация) и восприятие людей при взаимодействии в очень ограниченном формате представлений друг о друге. В этих условиях возникает второй дефицит – отсутствие установки на диалог и налаживание взаимопонимания. Третий дефицит – отсутствие пространств, организованных в направлении конструктивных диалогов. Все это способствует формированию образа врага при столкновении позиций, точек зрений, ценностей.  
В работе с конфликтами и криминальными ситуациями специалистам часто приходится иметь дело с крайней степенью ожесточенности и враждебности сторон, возникающей, в том числе, как ответ на дефицит знания о человеке. Важную роль в этом также играют и привычные формы коммуникации, транслируемые средствами массовой информации, с постоянным конструированием разного рода «врагов».
Восстановительная медиация опирается на понятие «разрыв и восстановление взаимопонимания», т.к. люди в конфликте или криминальной ситуации, захваченные образом врага, теряют способность к диалогу и пытаются воздействовать друг на друга, исходя из своих целей, репрессивно-наказывающими методами.
Здесь важно отметить, что потеря способности к диалогу случается и при отсутствии конфликта, когда мы захвачены энергией действия и перестаем понимать других людей. Это бывает оправданно, когда необходимо остановить деструктивное или опасное действие человека. Но часто нас подстерегает инерциальная ловушка действия. Постоянная ориентация на действие заставляет нас использовать не адекватные меняющимся ситуациям мыслительные средства и понятия. Например, когда другие люди не могут или не хотят понять наши важные ценностные и смысловые горизонты. И здесь именно оппоненты дают нам возможность остановиться, выйти в рефлексию и, перестроив понятия, адекватно действовать.
Базовой гуманитарной рамкой для проведения восстановительной медиации является личностно ориентированный диалог, помогающий преодолеть деперсонализацию.
В восстановительной медиации понятие «личностно ориентированный диалог» имеет свою специфику, исходящую из конфликтной или криминальной ситуации. Можно выделить следующие характеристики социокультурных условий необходимости данного диалога.
1. Дефицит человеческого существования и вызываемые этим страдания проявляются в разрастании деперсонализированных контактов. В деперсонализированном мире люди теряют способность делиться своими чувствами и переживаниями, а эта способность жизненно необходима, так как составляет важнейший ресурс сохранения личности и развития (сохранения) других способностей.
2. Конфликты или криминальные ситуации в деперсонализированном мире способствуют дальнейшему разобщению людей, если не трансформируются в личностно ориентированные диалоги, где люди обретают полноту человеческого существования.
3. Способность к диалогам, необходимым для цивилизованных и развивающих способов взаимодействия, не передается системой образования. Отсюда возникает необходимость в специалистах, организующих такого рода диалоги.
В восстановительной медиации с помощью ведущего (медиатора) организуется диалог, который дает возможность каждому его участнику осуществить осознанный выход из своих состояний, восстановить свою способность к пониманию других людей, а также совершить действия, способствующие заглаживанию вреда или восстановлению отношений с людьми и взаимному благополучию.
Диалог сторон с взаимным самораскрытием является мощным ресурсом преображения человека и восстановления способности к пониманию. Назовем такой диалог освобождающим, поскольку в нем происходит освобождение человека от угнетающих его сознание состояний. Подготовить людей к такому диалогу и управлять им – важнейшая задача ведущего, являющаяся ядром всей работы в программах восстановительной медиации.
Таким образом, можно выделить коммуникативный материал и структуру деятельностей в восстановительной медиации. Коммуникативным материалом для восстановительной медиации является не сама по себе конфликтная или криминальная ситуация, а степень осознания ее участниками разрушительных последствий данной ситуации и их способность обсуждать и исправлять сложившееся положение дел с другими людьми. Неспособность осознавать разрушительные последствия действий в ситуации для себя и других, «застревание» в них могут порождать эскалацию дальнейших разрушительных действий. Осознавание последствий – процесс, который часто требует кропотливой работы ведущего. Поддержка людей в осознавании ими последствий конфликта или криминальной ситуации является первым процессом в восстановительной медиации [4]. Применяемые техники активного слушания при обсуждении последствий и возможных выходов из конфликтной или криминальной ситуации обеспечивают переход ко второму процессу – обсуждению вопросов, актуальных для конструктивного и исцеляющего урегулирования.
Вторым процессом, который важно запустить медиатору в программах восстановительной медиации, – задание социокультурной полноты осознавания. То есть в этом процессе происходит сопоставление возможных вариантов выхода из конфликтной или криминальной ситуации с ценностями, важными для сохранения и восстановления связей в сообществе. И здесь понятия «потребности» и «интересы» фактически являются проводниками социокультурных ценностей. Если люди демонстрируют разрушительные основания своих действий (например, желание отомстить), мы можем искать за этим их потребность в восстановлении справедливости, что является, на мой взгляд, социокультурным нормативным образованием, проинтерпретированным в рамках внутренних состояний или нужды индивида. За потребностью наказать может стоять потребность в уважении и признании; за потребностью использовать ребенка как разменную монету в разрешении конфликта с бывшим супругом – потребность в совместном воспитании ребенка и т.д. В некоторых случаях ведущему восстановительных программ необходимо предъявить собственные ценности, чтобы обеспечить переход коммуникации на новый уровень. Но если собственных ценностей нет и нечего предъявить, или когда ведущий боится из-за предъявления ценностей вступить в конфликт со сторонами, то перехода на новый уровень не происходит. Из-за предъявления ценностей действительно может возникнуть конфликтная ситуация. И здесь помогает отказ от «наступательно-пристыжающего» морализаторства в пользу уважительного предъявления ценностей с помощью «я-сообщения».
Третий процесс содержит формулирование и обсуждение вопросов, актуальных для исцеляющего и конструктивного урегулирования. Сформулировать эти вопросы – одна из самых важных и трудоемких задач. Фактически всю восстановительную медиацию можно воспринимать как создание условий, при которых ведущий трансформирует категоричные и ультимативные требования сторон в пункты повестки дня на основе общих для участников ценностей. Этот процесс начинается на индивидуальных встречах и продолжается на общей встрече сторон.
Четвертый процесс, начавшись на индивидуальных встречах, происходит на общей встрече сторон. Этот процесс можно характеризовать как поддержку личностно ориентированного диалога. Ведущий работает с сильными эмоциями (через отражение, переформулирование, резюмирование всего того, что выразила каждая сторона). Самое важное в искусстве ведущего на общей встрече сторон – быть организатором процесса взаимопонимания через самораскрытие участников, то есть постоянно отслеживать и доносить до одной стороны то, что выразила другая сторона. Таким образом, ведущий способствует осуществлению перехода от деперсонализированных форм коммуникации и действий к персонализированным. Ведущий также помогает сторонам отказаться от полярных представлений друг о друге и увидеть полноту переживаний каждого участника. На общей встрече участники начинают понимать страдания, нужды и ценности людей, которых они считали врагами.
Детализация и развитие представлений о данных процессах, механизмах их запуска и результатах могут являться предметной основой для постановки задач на разработку новых методик и исследование особенностей практики восстановительной медиации в работе с разного рода конфликтами. В то же время практика работы с криминальными ситуациями также может дополняться и обогащаться на основе этих понятий и методик.




Литература

1. Турен А. «Возвращение человека действующего. Очерк социологии» [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://socioline.ru/files/5/39/alain_touraine.pdf.

2. О категориях искусственное и естественное см.: Щедровицкий Г.П. «Естественное» и «искусственное» в социотехнических системах [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://www.fondgp.ru/old/lib/chteniya/xv/text/8.html.

3. Кристи Н. Конфликты как собственность [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sprc.ru/?p=1323
4. Автор выражает благодарность сообществу кураторов школьных служб примирения, особенно команде Комплексного центра социального обслуживания детей и молодежи «Доверие»  г. Казани, за возможность сформулировать идеи по процессам восстановительной медиации на семинаре в г. Казани 23–24 апреля 2019.